Джейн раньше не думала о том, каково это:быть мамой. Нет, она хотела детей, чисто теоретически представляя себе, как все будет, но любые ее ожидания померкли после того, как она взяла свою только что родившуюся  девочку на руки.
С тех пор она не могла думать ни о чем другом: каждую свободную от домашних дел минуту она проводила с малышкой, даже когда ее не нужно было кормить.
Она лежала на кровати, прижавшись носом к теплому лобику и слушала, как Пенни, наевшись,тихо сопит ей в грудь. Хотелось спать:всю ночь дочка будила ее, раз в три или четыре часа и Джейн, хоть и мучительно тяжело ,но вставала ее кормить: Том приходил с работы уставший и женщина не хотела, чтобы ребенок будил его. Каждый раз она надеялась, что поспит днем, но все как-то получалось, что домашние дела съедали почти все свободное время.
Еще чуть-чуть и придет Том, нужно было следить за готовящимся ужином, но Джейн было неохота отрываться от спящего ребенка:она устала, да и Пенни так хорошо уснула у нее на руках, что молодая мама все оправдывала себя, что если она встанет, то девочка проснется и будет плакать.
Спала она очень чутко, просыпаясь от каждого звука. Сейчас она проснулась от того, что услышала, как Пенни пока тихо плачет. Если мама к ней не подойдет-то тихий плач очень быстро превратится в громогласный вой, который разбудит не только отца, но и весь дом.
Покормить ее было делом не совсем простым: девочка иногда вредничала и не желала брать грудь, отворачиваясь.  А иногда, видимо, когда действительно была голодна, вела себя хорошо. Как сейчас, например. Джейн немного посидела,а потом почувствовала, что засыпает. Как и говорила ее мама, суровая необходимость научила Джейн многому:даже кормить ребенка грудью на ходу. Джейн подошла к окну, глядя на серую улицу и далекое, заоблачное встающее  солнце, которое она почти не видела. Странная особенность Лондона: здесь почти никогда не было солнца, в отличие от места, где она выросла. А еще даже в четыре утра на улице было такое количество машин, что утро по движению на дороге мало чем отличалось от середины дня. Это ее раздражало. Впрочем, от усталости и недосыпа Джейн в последнее время раздражало почти все и ей стоило огромных усилий не срываться на муже и соседях. Докормив Пенни, она уложила ее спать и пошла обратно к Тому, уткнулась носом в его плечо и почти сразу же провалилась в сон, пригревшись под его боком.
- ты же сможешь ее покормить? Молоко в холодильнике, на средней полке..,-сонно пробормотала девушка, прячась от солнца. Раз уж у него выходной-она хоть поспит подольше.

Джейн проснулась одна. Может, Пенни заплакала, и Том ушел к ней, ее покормить? В любом случае, расслабившись, женщина уснула и даже не заметила, как муж встал. Грудь несильно побаливала: не только дочке нужно было, чтобы мама кормила ее, но и маме нужно было кормить девочку. Наверное, потому она особо и не трогала мужа, не прося, чтобы тот кормил девочку.
Джейн встала, заворачиваясь в одеяло, подошла к кроватке: Пенни там не было. Тогда она на цыпочках пошла на кухню: Том спал, обнимая во сне пустую бутылочку и дочку. Женщина сонно улыбнулась, немного устало потирая глаза: все – таки было еще рано, и она еще спала бы и спала, если бы не отсутствие Тома в постели. Она забрала из руки у мужа бутылочку, потом аккуратно взяла на руки спящую Пенни, чтобы отнести ее в кроватку. Та спала крепко, даже смена места и позиции не могла ее разбудить. Джейн недолго посмотрела на девочку, поцеловала ее и укрыла одеяльцем, задернув шторы, чтобы утреннее солнце не мешало малышке спать. А сама вернулась к мужу и тихонько легла рядом, стараясь не  разбудить его. Он много работал, постоянно дежурил, пропадал за книгами и Джейн по нему скучала, но сделать ничего не могла: она не хотела заставлять его выбирать между собой и своими интересами. Тем не менее, Том очень много времени проводил с ней и с их дочерью. Ей было не на что жаловаться.  Тихо вздохнув, она тихо поцеловала мужа в губы, прижавшись носом к теплой щеке и обняв его.
Ей показалось, что Пенни заплакала как только она заснула. На самом деле, когда она шла к ней, то обратила внимание, что проспала она три часа: часы на кухне показывали девять. Джейн взяла дочку, приложив ее к груди и пошла обратно, под одеяло, к Тому. – Смотри, как она похожа на тебя. У нее твое лицо, - женщина улыбнулась, погладив девочку пальцем по щечке. Нужно было ловить момент, запоминая Пенни такой: ведь дети так быстро растут. Она поцеловала мужа в лоб: - ты хорошо спал? Будешь на завтрак кашу, или тебе сделать яичницу? Имей в виду, у нас в холодильнике все только молочное.
Готовя им завтрак, Джейн краем уха услышала как чья – то машина стукнула чью – то. Затем у другой машины включилась сигнализация и случилось то, чего она и боялась: дочка, которую женщина с таким трудом укачала и уложила спать, проснулась и заплакала. И это была последняя капля: она почувствовала, что сейчас незадачливый хозяин автомобиля этого автомобиля лишится. Потому что его сожжет своими руками не кто иной, как миссис Томас Эллингтон. Стараясь не злиться, она пошла за дочкой, вернулась на кухню и села на стул, прикладывая девочку к груди, чтобы та успокоилась.
- Том, я… Не могу здесь жить. Я устала от постоянных пробок, большого количества людей… К тому же, Пенни будет расти  и ей понадобится много места. Гораздо больше, чем у нас есть сейчас, - она оперлась на спинку стула, кладя ноги на колени мужу и поглаживая дочку по спинке, пока та ела: - я хочу поговорить с Джимом. Найти место недалеко от Лондона, но не в Лондоне. Я не хочу, чтобы ты далеко ездил, но и жить в городе не хочу. В любом случае, я не хочу ничего решать без тебя: последнее слово останется за тобой.

Сейчас был тот самый момент, зная некоторые особенности мужа, Джейн это отлично понимала, когда нужно было нагло и беспринципно идти в наступление. Забрало было опущено: - я знаю. Но если сейчас мы купим квартиру, то дом мы уже не купим. Потому что потом нам будет лень переезжать, Пенни пойдет в школу и так далее, и тому подобное. , - малышка, видимо, почувствовав боевой настрой матери, зарядилась им и достаточно сильно для новорожденного ребенка прижала материнскую грудь. Джейн вздрогнула и нейтрализовала Пенни,  взяв лапку дочери в свою ладонь.
- Том, этот вопрос надо решить сейчас. Потому что это сейчас Пенни у нас одна. Если родятся еще дети, то метаться будет уже поздно. Потом мне, да и тебе, будет уже не до этого. ,- она склонила голову на бок, наблюдая за дочерью: вроде бы такая маленькая, а ела как слон. Ну, или как слоненок. И, главное, куда-то это влезало же. Пенни хорошо набирала вес, да и сама девочка была такой крепкой и здоровой, что Джейн не могла не радоваться. Она охотно шла ее коомить, плавала с ней в ванной, делала ей массаж. После рождения ребенка приоритеты у девушки сильно поменялись и для их с мужем малышки она была готова на все, что угодно.
- Растить ребенка в городе- сумасшествие, любимый. Детям нужно пространство, много пространства. Им нужен свет, животные вокруг. Им нужны шалаши на деревьях. Но никак не детская площадка на кое-как отвоеванном у города пяточке земли с тремя деревьями. Лучше мы здесь ничего не найдем, даже в самой зеленой части города.
К середине дня Джейн подрасслабилась, надеясь, что ее монолог возымел свое терапевтическое действие. Она, особо ни на что не надеясь, перезвонила брату. Тот долго думал, но потом вдруг вспомнил об одном доме, который он строил по заказу, но от него отказались по каким - то причинам и дом был выставлен на продажу по довольно сходной цене. Подкараулив мужа, Джейн схватила его за руку и, пока дочь спала, потащила в спальню. Аккуратно уложив его на спину и зарываясь пальцами в его волосы, она поцеловала его в губы. Но тут же отстранилась, кладя голову ему на грудь: [ b]-скажи, что ты знаешь о Хэдли?[/b]

Отредактировано Jane Ellington (20-02-2015 23:03:21)

Джейн с улыбкой смотрела на мужа, поглаживая его по лицу, и думала о том, что ей, пожалуй, повезло выйти замуж за того, кого она действительно любит. Улыбалась она ему всегда: при виде его эта улыбка появлялась сама – собой и вела она себя рядом с ним как влюбленная девочка. Том вызывал у нее непонятное восхищение, она не могла пройти мимо него, чтобы коротко не поцеловать его в плечо, или между лопаток, или просто погладить по спине. Эта нежность была такой обыденной, почти вошла в привычку и его уже не удивляла, наверное. Сейчас она, перевернулась на бок, лицом к нему и, обняв за шею, потерлась носом об его подбородок, на несколько минут закрывая тему о переезде, чтобы поцеловать: - Хорошо, что я вышла за тебя. И, хорошо, что встретила: как ты тогда свалился мне на голову – сама не понимаю…,-  минут на тридцать наступило перемирие: сказались ночные недосыпы последней недели и Джейн вдруг провалилась в сон, чтобы затем так же резко проснуться рядом с мужем. Она сонно улыбнулась, зевнула, и зарылась в плечо Тома. Счастье продлилось недолго: Пенни заплакала, и надо было идти к ней, хоть и не хотелось отрываться от мужа. В отличие от большого и толстого Тома, новорожденная Пенни сама не встанет и себя не покормит.
Готовя тесто для клюквенного пирога, Джейн совершенно неосознанно улыбалась: сегодня, когда она подошла к дочери, то поняла, что та ее узнает, более того, она ей улыбается.  Она понеслась бы рассказать об этом Тому, но он что – то доделывал, видимо, по работе и девушка не хотела ему мешать.
Когда он, наконец, появился на кухне, она улыбнулась: - Пенни улыбается. Попробуй как –нибудь к ней подойти, она нас узнает,- она переложила клюкву из сотейника на сковороду к тушеным грушам и накрыла все крышкой: - По поводу Хедли.. Том, это в часе езды отсюда. Даже если там был бы шалаш на дереве: а) с тобой я согласна жить даже в шалаше и б) Джеймс даже шалаши строит мастерски. К тому же, там не шалаш, а дом. Он в свое время строил дом для кого – то, а потом от этого дома отказались и он выставил его на продажу. Я бы посмотрела и ты не сопротивляйся. Собирай завтра ноги в руки и поедем в Хедли. Хоть корову увидишь, наконец – то. Должен же ты хотя бы раз в жизни увидеть живую корову, - она потрепала мужа  плечу и поцеловала, отвлекшись на клюкву с грушами.
Сладким она особо не увлекалась, тем более, что после родов она набрала пару лишних килограмм, которые, не доставляя особых физических неудобств, доставляли некое моральное неудовольствие. Но сегодня и завтра дома был Том, хотелось спокойно попить чаю без покупного печенья. Девушка  переложила все в форму, раскрошила сверху тесто, и поставила в духовку, выставив нужную температуру.
В соседней комнате разбушевалась Пенни, видимо, от того, что мама с папой ушли и занимаются собой. Джейн взяла ее на руки и принесла на кухню, подходя к Тому. Личико малышки при виде отца озарилось улыбкой, Джейн засмеялась: - видишь, узнает, я же сказала. Бери. – она переложила девочку на руки мужа.

Джейн почти и не смотрела на дорогу: места, которые они проезжали, были  знакомы ей с детства. Джейн не следила за мужем, зная, что тот, хороший и аккуратный водитель, вполне справится без неё. Она наблюдала за дочерью, которая, проснувшись, внимательно следила за деревьями и облаками, проплывающими за окном и никак не хотела засыпать снова, крепко держа маму за палец. Женщина погладила её по щёчке и Пенни сладко и сонно зевнула, прижимаясь к руке: время было еще раннее, малышка должна была ещё спать. У девушки появилось такое ощущение, что малышка просто засыпает с открытыми глазами и она обняв её, прижала головку девочки к своей груди. Еще минут через пять Джейн почувствовала мерное дыхание дочери на своей коже и успокоилась сама, положила  голову на подголовник, и улыбнулась мужу. Сегодня она еле разбудила его, да и сама проснулась еле – еле. У Тома и Пенни было много общего: в том числе, по вечерам Том тут же засыпал, стоило Джейн лечь чуть повыше и обнять его, прижимая его голову к груди. Засыпал не только он, но и она: рядом с мужем ей было очень спокойно и уютно. Высвободив руку, женщина погладила мужа по руке, чуть сжимая пальцы на его запястье.
Джейн не удивилась корове, вышедшей на дорогу: хорошо ещё, что у коровы не было настроения лечь поперек их пути, и она просто прошла мимо. Еще чуть – чуть, поворот и вот машина Джеймса. Как ни старалась Джейн, но брата она так и не увидела: вообще, он был ранней птицей. Всегда боялся опоздать и потому приезжал, порой, на час – полтора раньше. Вот и сейчас, видимо, приехал рано и не стал их дожидаться, ушел в неизвестном направлении. Но, во всяком случае, их ждала первая хорошая новость: дом был более, чем милым, хоть и не выглядел обжитым. Для новостройки сгодится.
Выйдя из машины, девушка прижимая щекой головку дочери к груди, посмотрела на Тома: спрашивать что – либо она боялась. Не выспавшийся Том – недобрый том. Впрочем, муж выглядел вполне мирно и Джейн подуспокоилась. Еще чуть – чуть и послышался шум. Из какого – то чертополоха, тихо чертыхаясь, вышел Джим, с полотенцем и мокрой головой. Посмотрев на спящую племянницу, он тихо поздоровался, отдал Джейн ключи, а когда та отошла, сцепился языком с Томом.
Джейн, одной рукой открыв дверь, вошла внутрь. Её ждала вторая хорошая новость: дом, снаружи казавшийся таким маленьким, внутри был очень просторным и светлым. Она улыбнулась: пахло тёплым деревом, смолой. Немного побродив по дому, и посчитав количество комнат, она вышла на улицу. –Ты понянчишься с Пенни?, - спросила она, передавая Джеймсу девочку и, взяв мужа за руку, повела его в дом.
- Смотри, милый, какая комната,- сказала она, открывая одну из комнат наверху: - это может быть нашей комнатой, сюда можно поставить кровать. А здесь – шкаф. А вообще – выгляни в окно.- Джейн открыла окно, подводя мужа к окну и обняла его. За окном был сад: несколько крупных деревьев: липы, пара дубов. В самом дальнем углу – вишни и яблони. Так далеко от них, что это скорее хорошо для Тома, чем плохо. Приступов астмы у него давно не было, и слава богу. Джейн как могла берегла мужа от пыли и цветочной пыльцы.  – Напротив можно поселить Пенни, когда она подрастёт. Рядом – сделать твой кабинет. И еще одна комната.. Может, будут еще дети…, - она улыбнулась, поцеловав Тома в плечо. – Что скажешь? Хочешь еще посмотреть?

Том был на высоте своей язвительности. Невыспавшийся Том – злой Том. Это аксиома, выведенная за несколько лет их знакомства и совместной жизни. Гуляя по дому, Джейн в какой – то момент не выдержала, ущипнув мужа за бок:  - ты чего такая вредина, а? Затыкал моего брата, коровы тебе не нравятся…, - она покачала головой.  – Ходи и смотри. Как в картинной галерее., - в конце – концов, тебя никто и не спрашивает, бебебе, - Джейн мыслено показала мужу язык.
Было очень и очень тихо. Даже для Джейн, которая выросла в деревне. В их доме всегда была возня – их было трое детей, которые шумели, постоянно требуя к себе внимания родителей и друг друга. Животные, соседи… Здесь же была полная тишина. Они ещё раз прошлись по дому, Джейн посмотрела кухню, Том – слазил в подвал. Мужа, бросившегося в пучину подземного царства,  оставлять не хотелось. Но женщину тянуло к дочери. Слишком долго они бродили вдвоём, оставив ребёнка на попечение брата. У Джима еще не было детей. Да и жениться по его понятиям было еще рановато, и Джейн заволновалась: откуда ему знать, как обращаться с недельным младенцем? А когда вдобавок раздался громкий детский плач, молодая мама, забыв обо всём на свете, сломя голову понеслась к своему чаду.
- Дом, мне очень нравится. – Уже сидя на утреннем солнышке и обнимая сытую и засыпающую дочку, Джейн потёрлась щекой о плечо мужа. Джим уехал по своим делам, оставив сестре ключи от дома. Он мог бы забрать их позже, когда он будет по делам в Лондоне. Тем временем, у четы Эллингтон будет время для размышлений. Может, еще одна возможность съездить в Хэдли. Если, конечно, будет возможность у Тома, вечно занятого и чрезмерно загруженного работой. - Я думаю, что мы можем оставить здесь машину  и прогуляться. До деревни  - то всего ничего, минут пять ходьбы -лениво протянула Джейн, зарываясь лицом в плечо супруга. Больше всего на свете ей хотелось спать: ночные кормления малышки, ранний подъем. А еще и тёплое солнышко, тишина и свежий воздух. Она сладко зевнула: никуда идти не хотелось. Тем более, что девушка примерно представляла себе всё, что они увидят: местная бакалейная лавка тысяча трёхсот такого – то года основания, с ассортиментом примерно соответствующем средневековью. Будет даже аптека. В этой самой бакалейной лавке.  А продавец окажется одновременно и ветеринаром, и акушером – гинекологом. Такое бывает, да. Особенно, в маленьких городках. В общем, что – то сильно подсказывало миссис Эллингтон, что увиденное не порадует её мужу. Но, его желание – почти закон.
И ведь знаете что? Её представления о Хэдли оказались истиной. Они не потрясали фантазию ни разнообразием красок, ни разнообразием витрин. Какое – то кафе, пара магазинчиков. Разве что бакалейная лавка оказалась вполне неплохим таким супермаркетом. Но ведь аптека – то все равно в нём, в этом супермаркете! Да и выбор для простого покупателя вполне сносный. Анальгин, адсорбент и антигриппин продают – ну и на том спасибо. Для всего остального есть Лондон. Зато всё чисто: никаких коров и овец на улицах: они пасутся на огороженных пастбищах. Никаких машин. Замощённые узенькие улочки с двух – трёхэтажными домиками. И зелень, зелень… Всё утопает в цветущей сирени. Странно: вроде бы сезон прошёл, а Хэдли гораздо южнее Лондона. Небольшой каменный мостик и под ним чистая небольшая речка. Видимо, в ней и купался Джим.
Да и Пенни здесь нравилась: уж что – что, а спала она здесь таким глубоким  и беспробудным сном, какого Джейн от неё не ожидала. Женщина отдала ребёнка мужу, поцеловав её в лобик и, немного помолчав, спросила: - как тебе здесь? Только серьёзно, Том.

Джейн рассеянно потерлась носом о плечо мужа: - Том, когда мы приедем домой, мы полежим?, - она подняла на него глаза и потянулась к его щеке. Не хватало времени, которого было так много, когда не было дочки. Нет, ребенок был желанный и очень долгожданный. Ну, может, не долгожданный, но желанный. Они оба искренне радовались её беременности, но с рождением малышки вдруг оказалось, что жизнь резко изменилась. Пришлось срочно менять распорядок дня, перекраивать свои планы. То, что раньше было таким обыденным: пойти погулять тогда, когда хочется, подойти к мужу тогда, когда хочется – теперь стало невозможным. Теперь, осознанно на первом месте были прихоти маленькой Пенни. А Джейн соскучилась. Была бы возможность хоть на день оставить малышку у родителей и куда – нибудь выбраться с мужем – женщине казалось, что она ни на секунду не упустила бы такой возможности. Но стоило ей взглянуть на маленькое личико, как она понимала, что это невозможно – она просто не найдёт себе места.
Джейн поцеловала девочку: - только давай начнём растить следующего ребенка минимум года через три? Это все, конечно, хорошо, но погодок я не выдержу. И кстати да, кондитерская… Неплохая идея., - она хитро улыбнулась, - а если ты меня поцелуешь, то, может, что – то достанется и тебе.
Да, конечно городок не бурлил жизнью. А чего можно ожидать от утра рабочего дня? Все где – нибудь в поле, обходят своих коз, коров, лошадей и кого там можно ещё проведывать в это время суток. К тому же, солнце уже как следует пригревало и девушка достала крем от загара. Том, да и она, обгорали быстро. Малышка – ещё быстрее. Выдавив крем на ладонь, она помазала личико малышке, нос мужу и себе. За этим интересным занятием и застал их местный старичок, мирно читавший газету за чашкой кофе.
Он рассказывал про крикет и про футбол, а женщина, давя улыбку, наблюдала за супругом: он был таким милым, когда надо было показать себя. Конечно же, он будет играть в футбол. И, кстати, на фоне всех остальных игроков пенсионного возраста с протезами коленного сустава станет здесь местным Дэвидом Бекхемом. Её же старичок ни о чём не спросил. Видимо, местного клуба вязальщиц здесь еще не изобрели. Или, судя по моткам пряжи и спицам, вязали здесь только мужчины, а женщины только рожали детей и готовили ужин. Она прищурила глаза, но ничего не сказала, запихнув на задворки сознания воинственный феминизм.
Дорога домой всегда проходит быстрее, чем из дома. Том – прекрасный водитель. Ехать – минут пятьдесят. Как раз то время, которое нужно на то, чтобы покормить малышку, удобно устроившись на заднем сидении. Джейн изо всех старалась не заснуть, а мерное причмокивание и сопение дочери, как назло, оказывало на девушку прямо противоположный эффект. Чтобы не уснуть, она начала задавать мужу вопросы: про работу, про окружение. Про всё, что было и не было с ней связано. Ответ не был важен. Важно было не заснуть: мысли в голове уже обнимались и сворачивались калачиком вокруг подушки. О доме и Хэдли говорить пока не хотелось, да и было некогда: дома ждала такая гора дел, что даже о «полежать» пришлось забыть до вечера, который наступил очень и очень быстро.
Больше всего Джейн любила момент укладывания в кровать. Особенно, если Том возвращался домой вовремя, и можно было лечь к нему под бок, вытащить из его рук книгу или бумаги и сразу же выключить свет. В душ он всегда шёл первым, потому что её ежевечерние приготовления по длительности были сравнимы с одеванием коронационного наряда. Вот и сейчас: она выключила свет, уютно устроившись между рукой мужа и его боком, положив голову ему на плечо: - а знаешь, по – моему, дом замечательный,  - зашептала она, - если честно, то я ожидала, что всё будет намного хуже. Не знаю, как ты, но я не буду скучать по Лондону. Ни капли. Там будет дел по горло: я всегда мечтала о саде, любила разводить всякие травы. У Пенни будет простор и коровы. Что еще нужно ребенку? А ты, возвращаясь домой, будешь приезжать не на улицу с магистральным движением, а в тихий дом. И тебе с твоей астмой там будет лучше.