Никогда раньше ей не приходилось устраивать званые вечера: Гермиона была магглорождённой волшебницей, вынужденной пробивать себе дорогу в высшей свет британского магического общества, строя блестящую карьеру в Министерстве магии. Сейчас, спустя почти тридцать лет после победы, сделавшей её знаменитой, миссис Уизли могла с уверенностью сказать, что как профессионал она состоялась однозначно, но как светская львица - никогда. Нет, ей никогда это по-настоящему не требовалось, но, бывало, что это могло бы оказаться не лишним: как вот сейчас, например, когда Гарри и Кингсли слишком заняты расследованием, да и все остальные друзья и приятели - даже Бальтазар - по разным причинам не могли здесь присутствовать. А если бы и могли, то это могло лишь развеять её скуку, но заставило бы этих людей действительно принять её в свой круг. Опять же, круг этот весьма бесполезен, и организация, в своё время, вышла прескверная - Пожиратели смерти - и всё же из принципа волшебнице хотелось стать одной из них. А ещё потому, что это невозможно: грязнокровке не место среди этих потомственных аристократов. Тем более, что ничего привлекательного, если присмотреться чуть лучше, в этих людях Гермиона и не могла найти: практически вся её жизнь прошла в кругу Уизли, а им даже чистокровность не давала привилегий. Конечно, обыкновенно голова женщины не была занята подобной бессмыслицей, но сейчас ей попросту не о чем больше думать: она осталась одна среди слишком могущественных людей, и это не добавляло ей радости от устроенного мероприятия.
С другой стороны, выбора-то у неё всё равно не было. Оставалось только быть максимально учтивой и не ёжится от иллюзии живых муравьёв под кожей: Гермионе казалось, что некоторые люди как будто бы насмехаются над ней. Ну конечно, это только в маггловской сказке служанка стала принцессой. Интересно, Золушку так же принимали при дворе? Впрочем, как жена принца она уж точно была в куда более выгодном положении, чем миссис Уизли. Да, ей доводилось попадать в куда менее приятные ситуации, и, пожалуй, только это и давало силы продолжать вести себя исключительно вежливо. Слава Мерлину, что ей пока не пришлось лицемерить: хоть какой-то толк от того, чтобы быть хозяином вечера. Да, кстати, почему они вообще пришли?
Им нужна власть. Неудивительно: благотворительности от этих людей ждать не приходилось. Но это не важно, главное - чтобы научные исследования были проведены, и лучше, если отвечать за них будет тот, кого выберут сегодня: хотя бы в беспристрастность комиссии она верила.
Едва от неё отошла молодая журналистка, в разговоре с которой можно было бы расслабиться, не работай она на "Ежедневный Пророк" и не веди себя как старая знакомая Рита Скитер, за спиной раздался голос из её прошлого. Драко Малфой, самовлюблённый слизеринец, по которому в своё время Азкабан плакал. Впрочем, даже если бы он не позволил себе сейчас подобной дерзости, кому приятно разговаривать с человеком, пытавшемся тебя убить? Зла, конечно, держать у Гермионы даже времени не было, но и проблем с памятью у неё тоже никогда не случалось.
-Не думаю, что данное обращение уместно, Драко. Для начала, никаких Грейнджер здесь нет уже двадцать лет, и не очень-то вежливо обращаться в подобном тоне к организатору этого вечера. - она легко улыбнулась, сделав акцент на слове "организатору".
Даже представить смешно, что Малфой до сих пор помнит её школьные попытки улучшить жизнь домовых эльфов: заняться ему нечем что ли? Хотя, кто разберёт этих крупных инвесторов, которых даже при желании не допустили бы до работы в Министерстве магии: конечно, Малфои избежали наказания, но едва ли у Кингсли или Гарри было хоть какое-то желание им доверять: их и Бальтазар-то скорее не устраивал, хотя к деятельности Пожирателей смерти отношение имел крайне посредственное.
-Так что прекрати этот детский сад, Малфой. Боюсь, кто-нибудь расстроится, если я опять разобью тебе нос. - если уж они начали говорить о Хогвартсе, то почему бы не вспомнить об этом? Кажется, тогда он клялся её уничтожить. Гермиона чуть приподняла бровь, пытаясь угадать, как этот человек мог позволить себе такое, с его точки зрения, снисхождение до беседы с грязнокровкой.
Кстати, впервые это оскорбление она услышала от него.
Рон ещё пытался заставить Малфоя плеваться слизняками, но его сломанная волшебная палочка всё испортила. Оставалось только порадоваться, что сейчас его здесь не было, потому как женщина ничуть не удивилась бы, попытайся её муж наслать это проклятье на Драко ещё раз.